Для любого поэта очень важно, чтобы после него осталось хотя бы несколько строк, которые станут ключом ко всему остальному творчеству, поведут к поэзии, как таковой, от малого к великому
Для любого поэта очень важно, чтобы после него осталось хотя бы несколько строк, которые станут ключом ко всему остальному творчеству, поведут к поэзии, как таковой, от малого к великому. Так иконописец ведёт своей иконой человека не к себе - к Богу. Таких строк на память каждый из нас вспомнит множество:
В уме, подавленном тоской, теснится тяжких дум избыток…
Печально я гляжу на наше поколенье…
Что ни год — уменьшаются силы, ум ленивее, кровь холодней…
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Бессмысленный и тусклый свет…
До свиданья, друг мой, до свиданья, милый мой, ты у меня в груди…
К мысу ль радости, к скалам печали ли, к островам ли сиреневых птиц, все равно, где бы мы ни причалили, не поднять мне тяжелых ресниц…
Как страшно найти одинаковость масок от гения до лошадей!
Детоубийцей на суду стою — немилая, несмелая. Я и в аду тебе скажу: «Мой милый, что тебе я сделала?»
Давай поедем в город, где мы с тобой бывали, года, как чемоданы, оставим на вокзале …
Ни умом и ни доблестью не дорос я до всех, я работал в той области, где успех не успех…
- Тихо летят паутинные нити, солнце горит на оконном стекле, сделал я что-то не так – извините, жил я впервые на этой земле…
…Сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?…
С любимыми не расставайтесь, всей кровью прорастайте в них и каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг…
Жди меня и я вернусь, только очень жди…
Любой из нас вспомнит свое. В каждой строчке – целое стихотворение, глубокий, безграничный образ, печаль, отчаяние, грусть, людская трагедия и торжество человека. Человека, парящего мыслью, словом, душой над необозримой бездной, которую Бог распахнул под ним - так витает неприкаянная душа над брошенным, но не оставленным телом, ищет его и не успокоится, пока не найдёт.
А теперь ….
- Танки идут на запах сытых чужих квартир.
- Скоро, вы, уе… ща, ответите, за Майдан, за слёзы донбасят!
- Тело овдовело, но смысл иметь не перестало…
- Конская армия Бабеля...
- Ты побывала близко, нессыкливая журналистика.
- Едем мы по Родине, а Родина вся в г…не.
- Это письмо о карих сосках и страсти, о безумных мечтах и густых ресницах…
- На разгрузке лямки, на портрете рамка, где ваши мамки, я ваша мамка.
- Поэты живут в Ереване, Тбилиси, сосут европейские вялые сиси…
- Клевер цветущий, пушистая жопка шмеля, влажная дышащая земля...
- Очередной временщик сует ее руку гниющую прямо себе в щи.
- В северном потоке кто наделал дырок кто этот е..чий конченый утырок?
- Господи, на тебя уповаю, но где же, сука, боеприпасы?
- Я любил очкастых лесбиянок, юношей с изящной формой зада…
- …Ведь у нас с тобой общие ценности – СВО, Вагнера и запой...
- И нежный палец мой погладил отверстие в олином заде.
- А тяжелая, как кобыла, Марина меня горячей мочой обварила.
Это тоже останется. Ненадолго. От ЭТИХ. Как след в грязи, быстро заполняющийся водой.
Тут ни таланта, ни способностей, ни израненной, надеющейся души, ни ищущего, встревоженного, сердца ни всего того, что делает человека человеком. Придурковатое бессловесное (ибо это не слова - звуки) жулье, как в приюте для умалишенных, ползающее по полу, склеивающее разноцветные кусочки, бормочущее, давясь, детские, нелепые бессмыслицы и все время меняющее выражение лица. То шепелявящее, то ноющее, то кричащее лозунги, то сюсюкающее с начальством, непременно кому-то завидующее, обязательно матерящееся, повторяющее похабные слова с каким-то извращенным сладострастием, обожающее рассказывать, как оно жрет, пьет, сношается и гадит. Все строчки словно с перепоя или после слабительного, обычный читатель не важен – главное, чтобы свои прочли и квакнули в телеге: «Гений! Великий!»
Эти строчки если и останутся, то только для того, чтобы ровно по Гоголю «этот образ пошел им в вечное прозвище».
Эта слякоть оскорбительна для великой русской поэзии. Но поэзия вынесет.
Эх! эх! придет ли времечко,
Когда (приди, желанное!..)
Дадут понять крестьянину,
Что розь портрет портретику,
Что книга книге розь?
Когда мужик не Блюхера
И не милорда глупого —
Белинского и Гоголя
С базара понесет?...
Придёт.
Непременно.
